Автор Алиса Лунина

Трагикомедия «Всё пропало!»
Элис (4 года) пишет письмо папе, который находится в отъезде. Сопит, и старательно выводит, шепча под нос:
— Миленький папочка!..
Закончив, гордо демонстрирует мне письмо. Я читаю, и вдруг вижу досадную, хуже того — очень смешную опечатку! Там написано:
«Миленький попочка!»
— Элис, тут написано: «Попочка»!
Я давлюсь от смеха, но честно сдерживаюсь, затыкая себе рот. Элис с тревогой вглядывается в листок, на её лице печать отчаяния. Она обхватывает голову руками, и с надрывом произносит:
— «Попочка!» Какой ужас! Всё пропало!
И тут я начинаю ржать. Сдерживаться больше нет сил, и я неудержимо:
— Ы-ы-ы!
Элис перестаёт рыдать, оборачивается ко мне, и бросает презрительно-гневное:
— А тебе бы всё только смеяться! Несерьёзный человек!

Мы тут с дочерью удачно сходили на «ёлку». После хоровода у ёлки, отдельные мамы с детьми домучивали Деда Мороза на предмет совместных фотографий. В эту же очередь страждущих контакта с Дедом, напросилась моя дочь Элис.
Я в это время, стоя поодаль, наблюдала происходящее. Наконец, очередь из бесконечных снежинок, зайчиков, лисы с оторванным хвостом, и одного угрюмого пирата, рассосалась. Элис ринулась к Деду Морозу. Он приобнял девочку, неожиданно расчувствовался, и попросил её прочитать какие-нибудь «стихи о зиме», что было весьма неосмотрительно с его стороны, поскольку никаких зимних стихов (да что там, каюсь, — вообще никаких) мы не выучили. Элис озадачилась, услышав дедову просьбу, по её лицу пошли тени. Однако, она быстро нашлась, просияла, и стала что-то быстро-быстро говорить прямо в ухо Деду Морозу.
Я удивилась, может, дочь всё-таки знает какие-то стихи, просто эта часть её жизни прошла мимо меня?
Через семь минут стало понятно, что по объёму стихи уже догоняют поэму. В это время с Дедом Морозом стало происходить нечто странное — у него начались корчи, он покраснел, и его лицо стало тон в тон сродни его кафтану, посохом он при этом нервно бил по полу, и того и гляди принялся бы рвать в клочья свою ватную бороду. Поняв, что надо спасать бедолагу (тем более, что на дворе стояло только 3 января, а деда надо было сохранить как минимум, до 8, финального завершения сезона ёлок), я оттащила дочь. Дед Мороз на прощание прохрипел ей:
— Хорошая девочка!
Она ему многообещающе заявила:
— Я в следующем году опять приду!
В гардеробе я поинтересовалась, что же такое она ему говорила.
— Я подумала, что раз я не знаю никаких стихов, нужно их тут же придумать! И придумала! — гордо сообщила Элис, — «Если на улице снег — иди домой! Если на улице снег — иди домой! Если на улице снег...»
— Подожди, ты повторяла одну и ту же фразу?!
— Ну, да, — снисходительно улыбнулась дочь, — Главное, надо было повторять это быстро и громко, чтобы он не смог меня остановить!

Смотрим вместе с дочерью Элис (4 года) фотоальбом со старыми фотографиями. На одной из них — наша собака Прима будучи маленьким щенком. Естественно, щенок ни разу не похож на взрослую собаку. Я спрашиваю дочь:
— Ну что, узнала?!
Она недоумённо трясёт головой:
— Нет! Кто это?!
— Это же наша Прима!
— Ну да? — не верит дочь.
— Конечно! Просто она тут очень маленькая. Потом она росла, менялась, и оформилась наконец в образ большой, толстой Примы, к которой ты привыкла.
Листаем альбом дальше... На фотографии двоюродная сестра Элис, — Маша. В глубоком младенчестве, — лысая, в памперсе, задумчиво пускает слюну. Я спрашиваю:
— Ну тут-то, конечно, ты узнаешь, кто это?
Лицо дочери искажает гримаса ужаса, и она с настоящим отчаянием, шепчет:
— Прима?!!!